Мода эпохи француской революции.

Этот конфликт между современностью и стремлением воскресить давно минувшее коснулся и моды. В 1780-1790 годах совершается логический переход всех склонных к классицизму тенденций к античности. В этот период и женская мода, так же, как политика, живопись и скульптура, стремится к возвышенной простоте.

На первых порах античность проникает в одежду окольными путями. В 1734 году известная парижская баперина Салле выступила в балете «Пигмалион и Ариадна» в юбке без обручей. В Париже, где костюм рококо в то время достигает своей вершины, балерина была освистана.

Зато в Англии её приняли очень горячо. Именно здесь, в Англии, постепенно подготавливается почва для нового стиля. В то время Общество любителей античности с центром в Лондоне, основанное в 1732 году, пропагандировало «греческий вкус и римский дух», на различные торжества его представители одевались в античном духе.

Но это были пока единичные попытки введения античной одежды, которые получили повсеместное признание только несколько десятков лет спустя. В 1793 году французский художник Жак-Луи Давид в качестве национального костюма героической Французской революции предлагает костюм в античных традициях.

Эта попытка в мужской моде провалилась. Зато женская мода приняла культ античности почти безоговорочно. Возражения были, прежде всего, у теоретиков, писателей и блюстителей нравственности. В 1787 году один из «сторонников женской красоты» говорит, что прилегающее платье, подчеркнутое кроме того выбором мягкой ткани, слишком подчеркивает женскую фигуру, которая сверх того обнажается ещё и декольте.

Этот упрек казался самым важным, С точки зрения сторонников старой моды, для скромной женщины противоестественный обруч был охраной и защитой её целомудрия. Он имел столько преимуществ, что не должен был быть забыт. Кстати, тогдашние врачи придерживались другой точки зрения. В 1788 году доктор Зёмеринг издал книгу о вреде ношения корсетов.

Но к голосам блюстителей нравственности, так же, как и к голосам врачей, мода никогда не относилась слишком серьезно. Дата, когда окончательно восторжествовала греческая одежда, шмиз или туника из муслина либо тонкого льняного полотна, до сих пор точно не установлена.

В то время можно говорить об англомании, захватившей и великосветскую Францию. И, бесспорно, Англия была наиболее удачлива в области мужской моды. Её творцами были лорды, артисты и денди. Лорд Кэтогэн оказал влияние на всю Европу своей прической, лорд Спенсер своим жилетом, лорд Кэррик своим плащом с несколькими воротниками. Английские лорды и денди ввели в моду и новые цветовые комбинации, прически и плащи, соответствующие их прихотям.

А революционно настроенная Франция опять начала носить грубые башмаки а ля Франклин и высокие за кругленные каблуки а ля Пан. И в женской моде появились детали одежды, напоминающие своими названиями, например, а ля Бостоньен, а ля Андапенданс, а ля Филадельфиа, а ля нувель Англетер, о политических симпатиях французов, связанных с провозглашением американской независимости.

Отсюда - один шаг к революционному французскому покрою, И элегантная Франция начинает носить деревянные башмаки сабо и подтяжки. В 1792 году красный колпак каторжника стал символом якобинцев, им же стала якобинская куртка а ля Карманьоль, позаимствованная у крестьянской одежды. В качестве протеста против коротких придворных панталон, к этой куртке начали носить длинные и широкие холщовые штаны матло, заимствованные из одежды моряков, как бы разновидность наших джинсов.

Этот реаволюционый национальный костюм протеста существовал не очень долго, но на его основе возник целый ряд вариантов национальной одежды. Понятие «мода» на национальные костюмы, естественно, не распространилось. Национальный костюм стал как бы признаком разделения общества на сословия.

К совсем другой категории относится «апореволюционный костюм», который носила золотая молодежь и сторонники монархии, называемые анкруаябль и мервеёэ. Анкруаябль начинают создавать моду нового класса. Из идей анкруаябль начинают извлекать пользу творцы новой моды - портные и модистки, которые обрабатывают все эти экстравагантные идеи, приспосабливая их к действительности.

В стиле их одежды - как часто бывает в истории моды - проявляется увлечение молодого, энергичного поколения новыми идеями. Анкруаябль страстно желали задать модный тон в одежде оригинальным способом. Прежде всего, они одеваются в намеренно плохо сшитые фраки. Такое, до сих пор изящное украшение мужской одежды, как галстук, они представляют в карикатурном виде, а именно - повязывают его таким образом, что он даже частично закрывает лицо.

Жилет с «небрежной» элегантностью застегивают через пуговицу. На волосы, сильно завитые в локоны около ушей, надевают двурогую шляпу огромных размеров. У их партнерш мервеёз также увеличивается объем головы за счет сильно завитых волос и огромных чепцов, украшенных множеством лент, а иногда и клювообраэным козырьком.

Их платье в принципе представляет собой обычный расширенный шмиэ - собственно это муслиновая или тонкая длинная полотняная рубашка с большим декольте, короткими рукавами и поясом, перемещенным под самую грудь. Это платье украшено многочисленными воланами на рукавах и по нижнему краю юбки.

По форме и покрою шмиз того времени шился, как подражание хитону и пеплосу античных богинь, которыми одинаково были очарованы и художники, и портные. Шмиз долго будет господствовать в моде: преодолев кратковременные неудачные эксперименты, он переживет и Французскую революцию, и Конвент, и Директорию и исчезнет только в эпоху Наполеона, но еще долго останется в пользовании, как неглиже.

За это долгое время шмиэ подвергнется многим переменам и изменится, если так можно сказать, его «содержание». Дальнейшее развитие шмиза в какой-то мере соответствовало настроению скептиков. Сразу же вслед за этим новая мода сменилась более фривольной, так называемой, «нагой» модой, или модой «а ля соваж».

«Нагая» мода, хотя и экономила на материале, но зато увлекалась драгоценностями. Эта мода была предметом постоянного разговора в обществе, она возбуждала насмешки и была постоянной мишенью для нареканий.

Врачи указывали на то, что в угоду новой моде принесено много жертв

путешественники приходили в ужас от смелости парижских женщин. «Журнал де мод» в 1802 году рекомендовал своим читательницам посетить Монмартрское кладбище, чтобы посмотреть, сколько молодых женщин, едва достигших тридцатилетнего возраста, стало жертвой «нагой» моды и умерло от простуды.

А путешественники, побывав в Париже, пишут, что туалеты, которые сейчас здесь считаются сдержанными и элегантными, сто лет тому назад не разрешались даже женщинам легкого поведения. Но, несмотря на все насмешки и предостережения врачей, мода шмиз продолжалась.

 Мода в стиле «Ампир» (1804~1815)

        Увлечение античностью в предыдущую эпоху отразилось не только на женской моде, но и на всем образе жизни общества, повлияло на архитектуру, живопись, скульптуру. Казалось, это увлечение будет очень длительным и определит весь стиль жизни XIX века.

Действительно, в начале этого столетия шмиз еще сохраняет свое «господство». Его постоянно носят с глубоким вырезом и высоко поднятым поясом, юбка по-прежнему ниспадает длинными мягкими складками, переходящими в шлейф.

Около 1801 года в украшении платья еще преобладает греческий орнамент, а к 1804 году - этрусский и египетский. Однако в этом же году шлейф исчезает, а в последующие годы на украшение шмиза начал основательно влиять готический орнамент. Декольте уменьшилось, особенно у дневных платьев.

В последующие годы длина шмиза сокращается настолько, что сначала стали видны туфли, а после 1810 года - и щиколотка. В эти годы в Париже появились первые привозные меховые пальто. Но наиболее желаемым дополнением к женскому платью были кашемировые шали из Египта.

Производство шалей во Франции началось около 1805 года, что ставится в заслугу первой жене Наполеона Жозефине Богарнэ, которая, правда, сначала колебалась, но потом оказала этому делу свое покровительство.

Жозефина возвеличила также творца моды «ампир» портного Леруа, который одевал по последней моде весь императорский двор. Он считался лучшим парижским портным. Из приходно-расходных книг Леруа видно, что для своих заказчиц он создавал не только индивидуальные модели, но и предлагал к ним специальные шляпы и, кроме того, особую парфюмерию, что позже стало обычным делом больших французских салонов.

Несколько позже, около 1815 года, при известном салоне Жака Дусе было основано первое небольшое производство шляп. Портные тогда присвоили себе возвышенный титул - «академики». Они имели собственные мастерские, которые были чем-то средним между ателье и мануфактурой, где работало несколько сот работниц.

Там были и «собственные» модельеры (для Леруа работал Опост Жарнери). О них пишут в журналах, модные карикатуристы не обходят их своим вниманием. Внимание прессы, в том числе и карикатуры, так же, как и хвалебные некрологи (в 1829 году на смерть Леруа пишет поэт Ипполит Оже в журнале «Ла Мод»), являются признаком знаменитости, а Леруа, действительно, был очень знаменит в свое время и принадлежал к крупнейшим представителям парижской моды XIX века.

Однако, само собой разумеется, что на первых порах французская мода шла тогда еще за бывшими величинами-«ветеранами» в области моды. Так, по приказу Наполеона, в Париж привозили модели даже из Вены, куда на время переехал придворный портной, а, главное, уехала Роз Бертэн, бывшая модистка Марии Антуанетты.

Впрочем, двор Наполеона «кишмя кишел» привозными товарами. Модны были английское сукно, индийский муслин, шелк из Турина, полотно из Голландии, обувь из Ирландии, привозные кружева и даже позднейшее запрещение ввоза дорогих товаров не прекратило их контрабандную доставку.

Во Франции уже с 1770 года, особенно во время Французской революции, наряду с первоклассной императорской модой появились первые конфекционные дома моды. Революция способствовала расширению конфекции путем отмены старых цеховых правил, которые мешали развитию массового пошива одежды.

Конфекция позволяла с большой находчивостью использовать упрощенный покрой платьев и массовое производство тканей, что дало возможность продавать одежду за приемлемую цену средним слоям населения. Но не только конфекция способствует широкому распространению моды «ампира». Это делают, прежде всего, модные журналы «Журно» и «Газет э Ревю». Они начинают выходить с 1770 года («Зэ Лейдиз Мэгэзин», Лондон), т. е. в том же году, когда появляется первая парижская конфекция.

За Англией следует Амстердам, начинающий издавать свой журнал «Ла Фей сан Титр» (1777 г.). А в 1785 году в Страсбурге начинает выходить модный журнал «Магазин фюр Фрауенциммерв. И только в 1785 году выступает Париж со своим журналом "Кабине де Мод». И именно здесь издание модных журналов достигнет, конечно, наибольшего расцвета и в дальнейшем удержит свое первенство.

В этот период упростились мужские костюмы. Одежду денди сменил строгий костюм. Теперь главным требованием стали, прежде всего, хороший покрой и элегантность, а не великолепие и роскошь.

Примерно около 1800 года брюки удлинились и обычно их засовывали в высокие сапоги (типа сапог для верховой езды). Фрак, как правило, был обычно темных тонов. От бывшей эпохи остался, собственно, только узорчатый цветной жилет. У рубашек - высокие воротники и галстук, который «подпирает голову согласно надлежащего, достойного положения».

Волосы, как бы, естественно завитые, прикрывали лоб и виски - это было типично для послереволюционной моды. Дневной костюм дополнялся цилиндром, к выходному костюму и форменной одежде полагалась треугольная шляпа, которая вскоре, около 1800 года, сменилась двухугольной.

Женская прическа довольно долго находилась под влиянием античной моды, но, в конце концов, победила не мода времен империи, а классическая, республиканская. Форму головы подчеркивают гладко причесанные волосы, разделенные посередине пробором, которые укладывались в сеточку или заплетались в косы. Единственным оживляющим прическу украшением были локоны, свободно падающие на лоб.

Драгоценности, которые опять начинают вызывать большой интерес, до сих пор находятся под влиянием античности: носят оригинальные античные камеи, а также их имитации и искусственный жемчуг. Большой популярностью пользуются браслеты на руках и на ногах, а также перстни, ожерелья и колье, несколько раз обернутые вокруг шеи, серьги с богатыми подвесками и диадемы.

Обувь также продолжает нести отпечаток античности: она низкая, плоская, без каблука, не исключены и сандалии с переплетением из ремешков. И только головные уборы, единственный элемент одежды, находятся в стороне от античной моды.

В это время носят чепцы и шляпы самых различных форм. Причем шляпа постепенно вытесняет чепец. Женщины эмансипируются и шляпы становятся для них эмблемой, признаком общественного положения. Поэтому женщины начинают носить шляпы и в виде цилиндра, и в виде берета, напоминающие мужские головные уборы, а также вечерние тюрбаны и шлемовидные шляпы.

Из энциклопедии моды Л.Кибаловой, О. Гербеновой, М. Ламаровой